Интервью с Эмили Хейнс о новом альбоме Metric

В ноябре 2010-го канадцы Metric завершили свою первую декаду на коне: тур в поддержку альбома «Fantasy» завершился выступлениями в нью-йоркском музее современного искусства и на фестивале Art Basel в Майями. Они играли для огромных аудиторий, в том числе, в качестве разогревающей группы на концертах Muse во время их североамериканских гастролей, работали с композитором Говардом Шором (Howard Shore) над созданием саундтрека для фильма «Сумерки». И всё это происходило на фоне небывалых для свободной от лэйбла группы продаж их последнего альбома (более полумиллиона экземпляров).

Но работая над пятым альбомом Metric, релиз которого назначен на весну 2012 года, вокалистка и клавишница Эмили Хейнс (Emily Haines) возвращается к корням, снова разрываясь между двумя городами, которые называет родными — Торонто и Нью-Йорком. «Все так как было в самом начале: пропадаю в барах и сижу за фортепиано дома по ночам. Я снова пытаюсь сочинять слоняясь по улице, как мне не удавалось уже очень давно, с тех пор как было 15, и я каталась на своем дурацком велосипеде, как не было ни разу за 10 лет в Metric, где я всё время в делах, от выступления в клубе к выступлению на арене, от бизнеса к личным драмам».

На данный момент группа — Хейнс, ее соавтор и гитарист Джимми Шо (Jimmy Shaw), басист Джош Винстед (Josh Winstead) и ударник Жуль Скотт-Ки (Joules Scott-Key) — подготовила к сведению 13 песен, которые были записаны на студиях Giant в Торонто и легендарной Electric Ladyland в Нью-Йорке. Эмили раскрывает в интервью Spin некоторые подробности о новом альбоме.

Пришлось ли вам выкинуть из головы 10-летний опыт Metric, чтобы эта пластинка зазвучала по новому?

Круто то, что я этого и не пыталась сделать. Все шло естественным путем. Мы как будто прошли полный цикл. И вот мы, группа, которая вместе 10 лет, как будто бы пишем наш первый альбом. Как если бы все, чего мы достигли, было разминкой, а теперь мы наконец-то вышли на поле и имеем возможность играть… ту музыку, которую всегда хотели играть. Когда мы начинали, нам казалось, что мы буквально должны ходить по домам и рассказывать людям о своем существовании. Теперь наши головы меньше заняты этим, и мы можем уделять больше внимания музыке.

Вы начинали вдвоем с Джимми, но с каждым альбомом Джош и Джулс становились все более вовлеченными в студийную работу. Можно ли сказать, что вы теперь — группа из четырех равноправных музыкантов?

Здесь есть свои моменты. Группой всегда, как и при ее основании, будем я и Джимми. Мы – ее основа. Но мы 10 лет работаем с этими двумя людьми, которых мы любим, и, естественно, каждый является важной частью процесса.

Какого звука ожидать фанатам?

При записи альбома Fantasies я думаю, я была в лучшей форме, в отличии от периода записи Live It Out, когда все валилось из рук. Но на Fantasies у нас все было под контролем, и мы записали откровенный, целостный альбом – мы хотели бы продолжать в том же духе. В наше время альбомы не должны содержать слабых мест, я считаю. Мы в достаточной мере уважаем наших фанатов, чтобы играть для себя – мы оставим это для концертов [смеется]. Что касается звучания, мы хотим, чтобы оно было охренительно красивым. Мы всегда хотели именно этого, и мы лишь пытаемся как можно точнее передать ту музыку, которая играет в наших головах. В этот раз мы имели возможность доставить в студию еще более винтажные микрофоны и синтезаторы. Мы обшили студию деревом, теперь она отлично звучит, а мы смогли сосредоточиться на звуках внутри нас. Похоже на некое таинство, но так оно и есть.

Выступления на площадках со все большим количеством слушателей за последние несколько лет повлияло на то, каким получился этот альбом?

Да. Когда мы пишем музыку, мы всегда представляем, как она будет звучать на концертах. По большому счету наши альбомы и есть репертуар для балагана, которым является концерт Metric. На этом альбоме мы в еще большей степени пытались создавать звуки, которые дополняли бы наше представление о живом концерте. И определенно эти песни не виделись нам, как песни, сыгранные в маленьком клубе в каком-нибудь подвале. Спортивные арены – это диковинные места, а разъезжать в гольф-карах в закрытых помещениях – немного странно. Но существует множество невероятных опен-эйров, и мы хотим, чтобы музыка звучала широко и радовала людей. Если у песен есть подобное качество – мы понимаем, что мы выбрали правильный путь.

Заметили ли вы приток фанатов после записи «Eclipse (All Yours)» для фильма «Сумерки: Затмение»?

Я не заметила никакой разницы. Но я знаю, что каждый отметил это, как и в случае с Death Cab – меня это убивает. Я не понимаю, почему всех это так волнует. Разницы я так и не почувствовала. Вампиров с зубами в первых рядах слушателей так и не появилось. Зато у меня завязались отличные творческие взаимоотношения с Говардом Шором, композитором фильма, ради него мы, собственно, и стали участвовать в этом проекте. Так что я надеюсь на дальнейшее сотрудничество с ним в будущем. В этом и был смысл нашего участия.

Metric всегда будут ассоциировать с Broken Social Scene, и Eight and a Half, в которой задействованы участники the Stills и Broken Social, которые писались в вашей студии. Как нынче поживает команда BSS?

Связь между нами до сих пор сильна, и с годами ее характер изменился. Но когда Eight and a Half работают в студии Giant – это здорово. Это похоже на большую группу поддержки. Мы все об этом мечтали. К тому же хорошо, когда у тебя есть друзья, не так ли?

Что нового вы узнали для себя, выпустив Fantasies самостоятельно, и планируете ли изменить подход к выпуску нового альбома?

У меня есть теория: Музыкальная индустрия построена на отношении отцов и детей. Музыканты ведут себя примерно так: «Я дам это интервью, потому что Папа, мой лейбл, мне велел», во всем присутствует это снисходительное отношение. Но когда ты сам принимаешь все решения – винить становится некого, кроме себя. Но мне это нравится. Мне нравится, что никто не указывает, что мне делать. Я бы не поменяла эту возможность ни на что другое. И, по итогам успеха Fantasies, мы можем строить с выпускающими компаниями отношения на приемлемых для нас условиях. Это моя больная тема – соглашения со звукозаписывающими компаниями заключаются по устаревшей схеме. Мы просто хотим справедливого отношения и не хотим быть эксплуатируемыми. Благодаря тому, что мы так продвинулись в этом деле, мне стало намного легче сосредоточиться именно на музыке, чем я всегда и хотела заниматься. Но, как и в любом деле, прежде пришлось преодолеть некоторые преграды.

Вам пришлось немного расширить состав. Теперь в группе больше музыкантов играют на постоянной основе?

Да, теперь будет меньше меня с ноутбуком и больше живых музыкантов, и это здорово. Мы любим работать коллективно, у нас супер-демократичная организация. Чем больше народу, тем веселее. Я очень рада, теперь у меня остается больше времени для того, чтобы стать тем музыкантом, которым я хочу стать.