Интервью с Ширли Мэнсон, Garbage

Garbage выпускают первый альбом за 7 лет. Релиз под названием «Not Your Kind of People» поднимает упавшее знамя мутной альтернативы девяностых, всё на месте: небрежность, уныние, блеск, шум. Пригранджеваный поп, подкисший в трип-хопе, предназначенный для плясок под конец света. Но есть одно отличие: Garbage выпускают свой пятый альбом самостоятельно. Настолько свободными они не чувствовали себя с 1994 года, когда барабанщик Бутч Виг, продюсер альбома Nirvana «Nevermind» и его приятели Дюк Эриксон (гитара, бас, клавишные) и Стив Маркер (гитара, клавишные) увидели шотландскую певицу и ее группу «Angelfish» на MTV и поняли – Мэнсон должна стать их голосом.

Ширли Мэнсон однажды сказала что боится счастливых людей. «…Я и сейчас боюсь, — говорит она — это намеренное отрицание реальности или что?» Но дерзкая фронтменша, чье самое известное заявление — «я счастлива, только когда идет дождь» (only happy when it rains), вряд ли является мизантропом, насколько мы помним. Она начала сниматься, в частности, сыграла андроида в сериале «Терминатор: Битва за будущее» и живет в Лос-Анджелесе – городе, известным своим сухим климатом. Что подводит к вопросу: Возможно, на самом деле, Ширли Мэнсон, хоть и немного, но… счастлива? Она выдерживает долгую паузу, размышляя... «Да, я думаю, я счастливый человек». Затем с дьявольской ухмылкой она опережает наш вопрос: «И, да, вам надо меня бояться».

Как ощущаешь себя снова в старой группе?

Все так явно привычно и явно странно. В смысле – я и не представляла, что доживу до такого возраста и буду еще на что-то способна. Начинать заново требует определенных усилий.

Ты допускала мысли о том, что группа Garbage окончила свое существование?

Я знала, что это не конец. Я удивлена, что мы так долго собирались записать новый альбом. У меня лично искра промелькнула на фестивале «Coachella» пару лет назад. Я почувствовала себя львом в клетке. Хотелось прогрызть эти прутья. Мы были любимцами публики и затем вдруг перестали ими быть. Я помню, как услышала The White Stripes на iTunes в 2001 году. Я запустила песню, послушала 30 секунд, и сразу же ее купила. И потом – Богом клянусь! – я подумала: «Всё, нам п***ц». И я была права.

Они тогда почти пришли к славе.

Они и The Strokes... они пришли другим путем и всех смели. Честно говоря, мы должны были рыть глубже для того, чтобы записать альбом, который бы звучал более уместно, в некотором смысле. Мы звучали устало, и мы такими и были. Мы десять лет были в туре, жили в автобусе. Мы понятия не имели, что вокруг происходит, хотя это важно для такой группы, как наша.

Ты стала сниматься в кино. Побочные занятия помогли прочистить тебе мозги?

Да, было здорово оказаться новичком, понятия не иметь о правилах, быть напуганным. В нашем последнем туре в 2005 году я выходила на сцену, а пульс не учащался. Я не была взволнована, и это было печально, потому что я все это так сильно любила. Я думала про себя: «Это неправильно. Нужно прекращать. Ты собираешься наделать ошибок, наделать плохой музыки». Все мы чувствовали это, так что мы свернули в середине тура.

Вас также передавали с лейбла на лейбл, когда происходило слияние мейждоров. Вы как будто не участвовали в своей судьбе.

Точно, мы были подписаны на инди-лейбле, потому что мы разделяли подобные взгляды, а затем наутро проснулись на большом лейбле (когда Almo Sounds продали Universal в 2000 году, а Garbage оказались на Interscope). А затем от других музыкантов ты узнаешь, что на самом деле думает о тебе твоя звукозаписывающая компания. Запахло гнильцой. Нам пришлось сойти.

Тебе хочется вернуть то, как обстояли дела в звукозаписывающей индустрии девяностых – платиновые альбомы, позиции в чартах, большие бюджеты клипов?

Ни одной клеткой своего тела я не скучаю по этому. И, как не грустно, но я тебе все-таки это скажу: видеть то, как эти жирные м*даки теряют работу, принесло мне невероятное удовлетворение. Сознание того, что мы их пережили, рождает во мне такое победоносное чувство, что я прям не знаю… Потому что, когда ты приносишь им доход – они целуют тебя в попку, но как только дела начинают идти не так хорошо – они даже трубку не снимут. Теперь они пожинают свои плоды.

Поэтому не нужно спрашивать, хорошо ли вам выпускаться самостоятельно?

Хорошо, но также и напряженно. Мы сохранили заработанные деньги, а теперь потратили все до копейки на выпуск этого альбома, так что нам немного страшновато, но это же искусство, не так ли?

Что для тебя значит название альбома, «Люди, непохожие на вас» («Not Your Kind of People»)?

Это «коза» в сторону тех, кто нас не признает или критикует. Типа «круто, вам не нравится – отлично». Мы заинтересованы только в тех людях, которые разделяют наши взгляды. Я имею в виду нашу аудиторию, так? Люди, которые любят нашу музыку – это люди, которые слышат, что и как ты говоришь. В конце концов, для нас это вопрос самооценки. Мы не пытаемся предстать теми, кем мы не являемся. Мы не пытаемся изобразить самый новомодный звук в мире. Если тебе нравится – ты с нами. Если нет – мы не для тебя.

Группа Garbage всегда была синонимом чего-то сексуального. Это то, чем ты пользовалась по максимуму все эти годы?

Нет, мне это кажется смешным. Когда группа Garbage появилась, мне было 28 лет, так что я была достаточно взрослой, чтобы понимать опасность привязки собственной значимости к сексуальности образа. Это ловушка для женщин, потому что на этом долго не продержишься. Для меня важнее то, кем ты являешься как личность. Твои дела больше ценятся в мире, чем твоя внешность. Иначе ты перестаешь верить в себя как в артиста, перестаешь быть любопытной и смелой. А вместо этого ты становишься одной из тысяч гастролирующих с чужими песнями певиц. Мы не слышим девушек, которым было бы что рассказать миру.

Что касается девяностых, как ты думаешь, если бы сейчас появились такие музыканты, как Garbage, No Doubt, Аланис Мориссет и Кортни Лав, ситуация бы изменилась?

Да, я верю, мое поколение пробило этот «стеклянный потолок» в музыке. В мейнстриме появилось множество женских голосов из альтернативы, но сейчас все скатывается к ситуации, которая сложилась даже до 60-х, когда женщины красиво одевались и тихо говорили. Я хочу видеть свободно мыслящих женщин, просто до боли. Я люблю поп-музыку и уважаю таких людей, как Katy Perry и Lady Gaga. Они упорно работают, и они будут смеяться последними. Но здесь я не вижу никакого равновесия.

Но не слишком ли мы предвзяты к женщинам в музыке? К Lana Del Rey, например?

С Ланой происходит что-то невероятное! Ужасающее женоненавистничество. Смотрю на нее и думаю – чего же еще вам надо? Вот вам прекрасная девушка, которая пыталась стать музыкантом под собственным именем, но дело не пошло. Она нашла в себе силы начать все заново и создать что-то новое, провести идеально выполненный повторный вход в шоу-бизнес, но ее пытаются истребить за то же, в чем так преуспел Джек Уайт. Конечно, они совершенно разные артисты, но почему они нападают на девушку, которая так решительна и креативна? Все, что я могу сказать – со мной они поступали так же, когда я только начинала. Меня постоянно называли пустышкой, а я думаю: «Значит, я пела в группе, которая жалко проваливалась в течение 10 лет. Где тут пустышка?». Ты не поедешь гастролировать по Европе, если ты – долбанная фальшивка. Поверь мне, все не так просто.

Ты боролась с тем, что тебя держали лишь за лицо Garbage, хотя ты и писала песни. Как ты это пережила?

Это было ужасно. Мне наконец-то позволили быть творческой личностью, делать свой вклад в то, что ценили люди, а потом стали держать меня за балласт. Я не была недооценена, мне было отказано в праве считаться музыкантом. Нельзя сказать, что это меня не задевало. Но во мне есть это бойцовское качество, поэтому я думала – «Да и х*р с ним. Я вам еще покажу», и продолжала делать свое дело.

Тебе не кажется, что выпуск сольного альбома развеял бы сомнения раз и навсегда?

Я хотела выпустить сольник, потому что я была на мейджоре и меня это достало. Мы должны быть в первой пятерке и продать минимум миллион дисков, иначе это будет крах Garbage. После выпуска «Bleed Like Me» в 2005 году я сказала что это глупая игра, в которой я больше не хочу участвовать. Я хотела забрать свои игрушки из песочницы и сделать мрачный, спокойный альбом, который бы оценивали по другим параметрам. Я не верила в то, что они могут не дать мне его выпустить – я была наивной. Я уже рассказывала эту историю, не знаю, верят ли мне, но они сказали: «Мы видим тебя Энни Леннокс своего поколения». Я ее чрезмерно уважаю, но я хочу записать свой альбом. Их ответ был таким: «Ты пишешь поп-альбом, остальное нам неинтересно». Это было жестко, но, спасибо, именно тогда я решилась разорвать контракт и понять, что я могу обойтись без славы или этих денег и сама устроить свою жизнь.

Так почему ты не выпустила эти песни сама?

У меня расстройство дефицита внимания. Я очень быстро устаю. Есть песня, которую я написала с Grant Lee Buffalo, я отдала песню Sky Ferreira, а основа новой песни Garbage «Blood for Poppies» – с тех еще сессий, но, проехали… Сейчас я хочу быть по-настоящему громкой. Я снова хочу, чтобы гитары ревели.

На новом альбоме есть песня под названием «Я ненавижу любовь» («I Hate Love»), но это же не так?

Моего папу оскорбляет название этой песни. Почти каждую неделю он читает мне лекции по этому поводу. Конечно, здесь нет противопоставления концепции истинной любви, но в нашем обществе многое построено на основе любви, которая не есть настоящая любовь. Некоторые из моих друзей в браке обращаются друг с другом как с г*вном. Здесь говорится о коммерциализации идеи любви и той боли, которую это нам причиняет. Плюс осознание того, что в нашей жизни нет ничего более мучительного, чем безответная любовь.

Твои товарищи по группе говорят, что они слышат оптимизм в твоих последних текстах. Ты согласна с этим?

В этом мы и различаемся. Нет, я позитивный человек. Я радуюсь жизни. Я увлечена и страстна, но я и вижу, что смерть не за горами. Я вижу конец. Это чувство всегда со мной. И оно присутствует в альбоме. Когда моя мама умерла, я хотела завязать с музыкой. Если она ее не услышит, то в чем смысл? Но один мой друг сказал: «Ничего хуже ты не могла придумать. Твою маму это бы сильно расстроило». Так что я пересмотрела свои отношения с музыкой. Раньше я никогда не принимала себя всерьез как артиста. Ни как певца, ни как автора песен – никак. Я перестала давить на себя и сказала: «Это то, что ты любишь, то, чем ты занималась всю жизнь. Зачем сейчас все бросать?». Я решила заниматься только тем, что на самом деле интересует меня, остальное – неважно, и, внезапно, все страхи рассеялись. Мир не рассыпался. Облака не упали на землю. Наконец-то, все хорошо.

Группа Garbage выступит в России с двумя сольными концертами — 11 мая в Санкт-Петербурге и 12 мая в Москве (в концертном зале «Крокус Сити Холл»), а также примет участие в фестивале «Рок над Волгой» 11 июня 2012 года. По информации концертного агентства T.C.I., шоу Garbage предварит выступление группы Prana, играющей гранж и панк-рок.