Интервью с Брайаном Молко (Placebo)

Во второй раз Placebo запечатлели свой тур на DVD: вышел «We Come in Pieces», к подарочному изданию которого прилагается часовая документалка «Coming Up For Air», знакомящая зрителя с повседневной жизнью группы в турне. Мы поговорили с Брайаном Молко (Brian Molko) о полуторагодичном туре, их фильме, и о том, как можно, становясь старше, оставаться музыкальным идолом.

Брайан, «Coming Up For Air» показал довольно откровенно обычно скрытую от посторонних глаз часть жизни Placebo. Легко ли было допустить поклонников к себе так близко?

Мы давно решили держать личную жизнь насколько можно дальше от прессы. Это такая реакция на то, что мы какое-то время в нашей карьере нуждались во внимании, и были легкодоступными. После этого наступил эффект отторжения, и всё, что не касалось непосредственно группы или наших альбомов, мы стали держать при себе. Но пришло время сделать Live-DVD, поблагодарить поклонников, дать им нечто большее, чем только нашу музыку. Нам захотелось показать как работает Placebo и что за люди стоят за всем этим.

Есть ли разница между тем когда просто слушаешь музыку, и когда знаешь что-то о людях стоящих за ней?

Конечно есть. Как поклонник, ты просто видишь одну, лицевую сторону медали. Все в порядке, все слажено и каждый прожектор работает в такт. Эмоциональные моменты и все интересное происходит за кулисами – это то, что является базисом для написания песен. Очень важно как ведет себя группа, и что из этого получается. На сегодняшней день, когда любая музыка доступна в любое время, я нахожу особенно приятной возможность узнать что-то о людях стоящих за ней, потому что это помогает лучше понять их музыку.

Как насчет моментов, где вы плачете, где видно что вы на грани? Похоже, вас не смущает демонстрация подобных переживаний?

Да, бывали такие моменты. В принципе, мы хотели показать, что во время тура не все проходит гладко и приятно. Когда я смотрю документалки других групп, у меня складывается ощущение обмана: все такие счастливые и благодарные. Но это не всегда так. Можно чувствовать себя ужасно, несмотря на то, что тебе каждый вечер аплодируют тысячи людей. В этом туре каждый из нас испытал эмоциональные стрессы, которые длились несколько недель, а то и все полгода. Но это неотъемлемая часть происходящего, и мы не собираемся ее скрывать. Мы хотели показать откровенные чувства людей, вырванных из мира на полтора года. Мы хотели показать человеческую сторону Placebo.

Здоровое состояние во время тура подразумевает два аспекта: психологический и физический. С каким сложнее управляться?

Не важно, насколько здоровую пищу ты употребляешь, как поддерживаешь свое тело: чувство одиночества и потерянности однажды настигает тебя. Так как я уже несколько раз испытал это на себе, могу даже назвать точное время: все что длится дольше восьми месяцев – тяжело. Ориентиры в пространстве, культура, язык, все меняется вокруг тебя каждый день, рядом только твоя команда, которая пытается оградить тебя от мелких неудобств. Всё, что каждый день дает тебе почву под ногами, растворяется в воздухе. Это делает тебя немного ненормальным. К тому же, скучаешь по тому, что для других — норма — по своей семье, по коллекции пластинок, любимому креслу, в котором читаешь хорошую книгу. И особенно по людям, которыми ты себя обычно с удовольствием окружаешь. Всего это не хватает, а вместо этого ты живешь будто в параллельном мире. Это изнуряет, каким бы заманчивым все не казалось на первый взгляд. Так что, в двух словах о нашем фильме: он о том, как мы пытаемся следить за здоровьем [смеется].

Другие группы, да и вы прежде это практиковали, отдыхают на афтепати и прибегают к прочим расслабляющим способам чтобы избежать этой пустоты.

Да, и это абсолютно понятно. Ты думаешь, раз уж ты и так находишься в мире, который не постичь, то можно попробовать найти путь побега оттуда. Думаешь что в этом опьянении сможешь удержаться. Но какое это заблуждение, ты замечаешь только оказавшись на самом дне и доведя все до предела. Теперь мы смотрим на все намного реалистичнее. Можно конечно на все забить, но потом все равно придется долго и с трудом восстанавливаться.

Например, занимаясь в спортзале, где ты успеваешь делать комплименты другим музыкантам, как недавно мне рассказал Даллас Грин? (Даллас Грин — канадский композитор, мультиинструменталист и вокалист, выступающий под псевдонимом «City Аnd Colour» — прим. ред.).

Точно [смеется]. Мы играли на фестивале в Австралии и жили в одном отеле. Однажды утром я встретил его в спортзале на тренажерах. Я большой поклонник City Аnd Colour, и мне было просто необходимо рассказать ему, что для меня значит его последний альбом. Во-первых, потому что я сам люблю слушать от других музыкантов, что они думают о моем творчестве. А во-вторых, по той самой причине, о которой мы говорили: такая встреча, разговор на одном уровне, с человеком твоей профессии, хоть он и чужой, приземляют: ты чувствуешь себя на пару минут обычным человеком.

Что еще помогает не сойти с ума?

Самые банальные занятия. Например, в один из свободных дней тура поискать прачечную, и самому постирать свои футболки. Или купить в ближайшей булочной себе круасан, вместо того чтобы заказывать сотый премиум-сэндвич в номер отеля. Я обнаружил две вещи, которые мне помогают расслабиться когда я один: медитация и пластинки Майлза Дэвиса — странным образом это оказывает на меня схожее воздействие.

Помогает ли тебе религия, в те моменты когда ты один? В конце концов, ты воспитывался в христианской семье.

Все как раз наоборот: сторогое христианское воспитание и привело меня к многолетней путанице, потому что я протестовал. Я не то что не нашел там помощи, религия усложняла мою жизнь. Конечно теперь я думаю по-другому, я развил некий философкий концепт по отношению к религии. Что-то в этом духе помогает мне в моменты изоляции — ментально разобраться в некоторых вещах, которые преследовали меня всю жизнь. С одной стороны, это отличный материал для написания песен, с другой — хорошая школа, это помогает распознать шаблоны, которым ты следуешь.

Что это за вещи, о которых ты думаешь в такие моменты?

Любовь, тоска, лживость, судьба. Это формирует мораль. Короче, я думаю, что благодаря таким мыслям ты становишься лучше.

Почему?

Потому что решения, которые мы принимаем, основываются на нашей широкой системе ценностей. И ты становишься более хорошим музыкантом, как бы странно это ни звучало. У меня как-то была об этом очень долгая замечательная беседа с Фрэнком Блэком — он тоже воспитывался в строгости, и тоже искал пути освобождения из этого хомута. Я уверен, что Pixies затронули меня именно поэтому — я чувствовал скрытый гнев, который в нем был во времена «Come on Pilgrim» и «Suffer Rosa», хотя он и не декларировал его. Одно то, что ты разбираешься с этими темами, ведет тебя к более хорошей музыке.

Первое, что ты сделал после окончания тура?

Первое что я сделал, сказал остальным, что теперь у меня будет годичная пауза. Хотя я и привык долго быть в пути, этот тур выжал из меня все физические и эмоциональные силы. Я чувствовал себя реально потерянным. И тогда, в знак нового начала, я сбрил себе волосы. Последние месяцы я провел как и положено мужчине моего возраста: я был хорошим отцом, посещал с сыном музеи и зоопарк, читал хорошие книги и купил пару новых пластинок. И я, честно говоря, просто наслаждался по-полной тем, что я успешный рок-музыкант с хорошим счетом в банке.

Ты до сих пор в отпуске?

Отчасти. Но конечно, когда-то сново начнется сумашествие. В конце концов, хочется все то, что ты пережил, опять выразить в искусстве. И я уже усиленно пишу.

А волосы снова отрастут?

К сожалению, я седею, и прямо-таки сильно. Так что теперь до конца жизни: либо краситься, либо оставаться лысым.