The xx: Черным черно
После внезапного успеха своего дебютного альбома эти молодые британцы превратились из застенчивых, несчастных в любви подростков в востребованных знаменитостей. Записывая второй альбом «Coexist», они придерживались той же мрачной откровенности, которая придает их музыке определенное очарование. Эти двое всегда были вместе. Лучшие друзья. Роми Мэдли Крофт и Оливер Сим предполагают, что они познакомились, когда им было по два-три года — их родители были соседями в тихом лондонском пригороде Патни.
Но теперь, когда их группа (в которой также играет Джейми Смит, родственная душа, он познакомился с Мэдли Крофт и Симом когда им было 11 лет) стала мишенью любопытных глаз и пытливых умов, уединенное пространство, которое эти стеснительные британцы построили себе, изменило форму. Большие концерты и ответы на каверзные вопросы в бесконечных интервью даются Роми, Оливеру и Джейми нелегко. Тем крепче их дружба. Роми и Оливера, в первую очередь.
«Это было довольно прикольное шоу», говорит вокалистка/гитаристка Мэдли Крофт о последнем концерте в «Terminal 5» в Нью-Йорке, все 3000 билетов на который были распроданы. «Хотя часто нас пугают большие площадки, нам не нравится, когда столько людей смотрят на нас. Мы трое не любим бывать на людях». «Даже когда мы играли в небольших залах в Лондоне пять лет назад, мы сильно смущались. Мы надеемся, что людям нравятся наши песни, а продавать себя мы плохо умеем» (как и Сим, Мэдли Крофт – открыто признает свою гомосексуальность. Не так давно она позировала со своей подружкой для журнала «Tourist»).
Несмотря на всю эту скромность, на данный момент было продано 370000 копий их дебютного альбома. В 2010 году он получил престижный «Mercury Prize», обойдя альбомы Mumford & Sons и Dizzee Rascal. Создателей альбома вынесло на сцены фестивалей Glastonbury, Bonnaroo и Coachella. AT&T использовали их инструментал «Intro» в рекламе для Зимней Олимпиады 2010. Шепоток The xx был услышан повсюду.
Голос Сима — такой же низкий и обольстительный, как и в песнях. «Мы писали песни с первого альбома, пересылая друг другу тексты через мессенджер или по мейлу, а затем отсылали демо Джеймсу, и он писал биты. Мы пели в микрофоны компьютеров, стараясь не разбудить родителей. У нас был такой свой маленький проектик». Сим часто оборачивается через плечо, как будто кто-то может подслушивать разговор. «Мы разместили песни на MySpace и не думали, что-то из этого выйдет», говорит он. «Потом оказывается, что какой-то лейбл хочет тебя подписать, а Кортни Лав пишет в блоге, как ей нравится твоя группа. Похоже на странный сон». Странный? Или страшный? «Меня волновал масштаб нашей аудитории, когда я начал писать песни для альбома «Coexist». Когда ты пишешь для лучших друзей и еще парочки людей, а потом понимаешь, что эти песни услышат миллионы — это немного сбивает с толку. Тебя начинает беспокоить возможная реакция». Сим просит официанта принести воды. «Джейми выбрал правильную позицию. Он молчит».
Если Сим и Мэдли Крофт – сердце группы, Смит – ее хребет. После того, как Сим и Мэдли Крофт записывают демо – которое состоит из сменяющих друг друга вокальных партий и минималистичных гитар и баса (одноголосых, никаких аккордов) – они передают демо Смиту, который, длительными ночными сменами в студии, украшает их прозрачными ритмами и вкрадчивой перкуссией. На альбоме «Coexist» Смит даже нашел способ органично добавить элементы хауса (в «Swept Away» и «Sunset») к скудному и тусклому романтизму своих коллег.
Мэдли Крофт говорит, что Смит, чьи дяди были диджеями – единственный член группы, который «знает названия аккордов и все такое». Но это знание не передается. Я спрашиваю его о музыке, которая повлияла на него. «Много чего», бормочет он. «Все». Его неразговорчивость соответствует творческому подходу группу (нет группы более экономной в средствах выражения, чем The xx). Он выглядит немного заинтересованным лишь когда я спрашиваю его о том, случается ли так, что ритмы и звуки целиком поглощают его. Он кивает и отвечает: «Да, в студии. Наверное, это то, что называется медитацией».
Слова его не интересуют – даже те, что сочиняют его коллеги по группе. «Я не обращаю внимание на тексты песен», говорит он, когда я спрашиваю его о том, как влияют слова в песнях на создаваемый им аккомпанемент. «Я чувствую то, что они хотят сказать, не зная слов. Меня не волнуют детали».
Даже если бы Смит выложил все детали, «Coexist» не поддается синтаксическому разбору. Ни в одной из 11 песен альбома нет строки длиннее 9 слов. Нет куплета длиннее семи строк. Совсем нет имен собственных и можно найти лишь 5 явных сравнений. Излишняя откровенность предана анафеме, этих троих интересуют только косвенные предположения. Альбом «Coexist», и прочие песни The xx напоминают, что сейчас, когда грань между личной и общественной жизнью стирается, сдерживать свои эмоции – довольно притягательный выбор.
«У них такой простой и в то же время такой емкий звук», говорит алхимик от авант-попа Мэтью Диэр (Matthew Dear), который записал ремикс на трек The xx «VCR». «Все ноты и слова на месте. Ничего… лишнего».
Это делается намеренно. «Я не хочу вмешиваться в чужие жизни» — говорит Сим о скудных текстах группы. «Песни, в которых я находил что-то свое, не содержат имен или мест. Я не хочу, чтобы подробности нашей жизни ограничивали воображение наших слушателей. Роми и я часто вспоминали Шаде. Ее музыка, конечно – такая чувственная – что еще больше подчеркивает тот факт, что ты ничего о певице не знаешь. По мне – это круче всего, оставаться такой таинственной. Ненормально – знать все обо всех. Возможно, последние несколько лет от нас ожидают того, что мы должны знать все, о чем Кэти Перри думает и все, что она делает, но в масштабе истории человечества право на частную жизнь считалось нормой».
И это тоже притягивает людей. «Между участниками группы чувствуется эта духовная близость, которую невозможно не заметить», говорит Гай Поусон, который в 2007 году подписал The xx на свой лейбл «Young Turks», а теперь работает их менеджером. «Я увидел их еще до того, как Джейми вошел в состав», добавляет он, имея в виду время, когда группа играла под минусовые биты, а на гитаре и клавишных играла их школьная подруга Бари Куреши. «У них была такая притягательная черта – казалось, что они понимали друг друга без слов. А ты как будто подслушивал частные разговоры. Никогда ничего подобного не видел».
The xx стали уверенней чувствовать себя на сцене. Но за это развитие пришлось заплатить свою цену. Бари Куреши выходила получать «Mercury Prize» вместе с группой, но через месяц ее в The xx уже не было. Остальные члены группы объяснили ее уход «усталостью», но в твиттере Куреши ответила: «Устала ли я? Неа. Меня выкинули из группы, прислав смс». На мое предложение дать интервью она не ответила.
«Хочешь воды?» — спрашивает Мэдли Крофт, меняя тему разговора после вопроса о смерти ее отца в 2010 году. «Мы не позволим Смиту так легко отделаться от трындения в интервью. Вообще-то, он умеет говорить и может объяснить что к чему не хуже нас».
«Я считаю – хорошо, что Фрэнк Оушн открылся [сообщил в блоге о своей ориентации] — говорит Мэдли Крофт. — Но я не думаю, что наши песни станут лучше, если я стану писать о бойфрендах. Каждый решает сам за себя. Если у меня и есть некий месседж – это то, что эмоции есть эмоции. Они не меняются от того, к кому тебя тянет». Сим смотрит на меня почти враждебно. «Мы обсуждали нашу ориентацию в некоторых ранних интервью», говорит он, «а потом эту тему стали поднимать всякий раз. Мы не хотим, чтобы нас считали гомо-группой или гетеро-группой. Мы просто хотим быть The xx».
Песня под названием «Our Song» («Наша песня») — последний трек нового альбома и единственная, говоря о которой участники группы соглашаются заполнить пробелы в биографии. «Эта песня – о нас троих — говорит Мэдли Крофт — Мы этого не скрываем». Пиар менеджер группы дает понять, что встреча окончена. Прощаясь, Сим говорит: «Это песня для нас. Песня о том, как сильно мы любим друг друга».
Ознакомиться с альбомом «Coexist» можно на официальном сайте группы The xx: thexx.info